Творчество Светланы Пономаренко отмечено удивительным сочетанием внутренней цельности и вариативности индивидуальной авторской манеры, казалось бы, уже определившейся в основных своих чертах, но, с другой стороны, пребывающей в процессе постоянного самоопределения. Такой путь во многом был намечен уже в ранних её произведениях, продолжающих реалистическую живописную традицию, и закономерно продолжился в поисках и обретениях последних двух десятилетий, где смелые поиски и эксперименты могли возникать практически спонтанно, как результат соприкосновения – столкновения с многоликими явлениями искусства, на которые был столь богат двадцатый век.

Вместе с тем, в самом диалоге авангарда и традиции Светлану Пономаренко привлекла не экспрессивно-эмоциональная, но декоративная сторона его открытий, выраженная в величественных фантазийных ансамблях или камерных живописных сюитах с их прихотливым линейным узорочьем и гармоничными отношениями мягких приглушенных цветов. Сказанное справедливо в отношении большинства её произведений, вне зависимости от техники исполнения: живопись, акварель или эмаль. Несомненно, Светлана Пономаренко тонко чувствует образные возможности каждого из этих материалов, извлекая из неподатли- вого материала сокрытую в его недрах красоту. Особен- но отчетливо это проявляется в эмалях, где мы порой встречаем те приёмы образного решения, что были намечены в её живописных полотнах. В этой весьма трудоёмкой, но, безусловно, увлекательной сфере художественного творчества важнейшее значение имеет мастерство технического исполнения, умение использовать выразительные возможности, заложенные в самом материале. Его особая красота в процессе созерцания произведения сохраняет самостоятельную эстетическую ценность. С другой стороны, вбирая образные открытия живописи, эмаль способна вернуть ей нечто существенное, сущностное в плане понимания пространства, цвета, линии как ведущих образных величин. Если важнейшим элементом решения эмалей выступает весомость, осязаемость цвета, его природная глубина и красота, то в полотнах Светланы Пономаренко колорит обретает почти неземную легкость, особую подвижность в рамках условного пространственного решения. В то же время мера условности, обобщения даже в одном произведении может варьироваться от вполне узнаваемых фигур и предметов до абстракции цветовых плоскостей и пятен, создающих собственную пространственно-смысловую среду. Порой зримые формы становятся зыбкими, готовыми исчезнуть в причудливой игре красок, линий, мягко перетекающих друг в друга оттенков, создающих всё новые и новые пространственные зоны... В результате возникает волнующий момент свершающегося на глазах у зрителя перевоплощения мира видимого, реального в мир воображения. Последний можно было бы определить как мир авторской фантазии... Образ этот возникает на поверхности холста подобно миражу, и предстаёт как самостоятельная образная реальность. Декоративность в данном случае воспринимается как неотъемлемое качество... Автор отнюдь не скован необходимостью соблюдения точного, прямого, и тем более, полного соответствия определенного понятия или мотива и его образного воплощения. В качестве примера назовём одну из последних работ художницы – полиптих «Времена года». Так, олицетворением лета здесь становится изящно бесплотная женская фигура, которая воспринимается неотъемлемой частью пространства, решенного удивительно гармоничным сочетанием серебристых, голубых и фиолетовых оттенков, навевающих ассоциации желанной прохлады ночи после долгого знойного июльского дня... Для Светланы Пономаренко (Савиной) в обращении к метафорической грани образа первостепенной становится роль игрового, интуитивного начала. Притом диапазон стилистических поисков в её произведениях весьма широк – от изысканной линеарности модерна до несколько брутальной лаконичности знаков-архетипов Пауля Клее или Хуана Миро. Но и здесь нам вряд ли под силу отыскать точный «адрес» стилистического решения той или иной работы. Оттого вполне закономерен, и, наверное, даже необхо- дим момент легкой иронии художника по отношению к своим персонажам. Иначе говоря, суть авторской концепции заключена в предоставленной самой себе возможности свободно распоряжаться образами и сюжетами, уже ставшими неотъемлемой частью истории мировой культуры. Но главной для нее неизменно остается наша восприимчивость к тому, что принято называть саморазвитием художественной формы, способной сделать, казалось бы, уже хорошо знакомые образы и иконографические мотивы органичной частью целостного декоративного ансамбля. Распадаясь на свои геометризованные «первоэлементы», вплетаясь в сложные узоры, покрывающие поверхность холста или листа бумаги, фигуры людей и животных сами обретают в творениях Светланы Пономаренко иное, чисто эстетическое бытие... Именно особая тактичность в использовании выразительных средств поддерживает ощущение покоя, какого-то умиротворенного величия, определяющего доминирующую интонацию произведения и располагающего к диалогу ... Автор, кажется, призывает нас вновь обрести душевную гармонию через созерцание прекрасного. Это созерцание можно воспринимать как неспешное, во многом философское размышление о сущности вещей и явлений. Сущность эта надежно сокрыта под покровом обыденной жизни, способна приоткрыться, пусть и не будучи явленной полностью, только благодаря интуиции и таланту художника, обретающего вместе со зрителем новый мир, где всегда есть место неизведанному, новому и потому столь волнующему и притягательному.

 

Руслан Бахтияров,

кандидат искусствоведения, научный сотрудник Русского музея, член Союза художников России